Мушкетеры 20 лет спустя

Оффтоп: Небольшая зарисовочка от Эжени д'Англарец

Вечер 24 декабря выдался тихий и безоблачный. На небе – ни звездочки, только луна освещала землю мягким серебристым светом. Улицы были пустынны, лишь изредка появлялся какой-нибудь запоздалый прохожий, и снова наступала тишина.
Де Жюссак стоял у окна и смотрел на темный небосвод. Скоро появится первая звезда, знаменующая рождение младенца Иисуса. Губы де Жюссака тронула слабая улыбка. Он был не слишком религиозен, но почему-то сегодняшний вечер располагал к подобного рода размышлениям.
Неожиданно легкий, но холодный порыв ветра ударил ему в лицо. Зябко передернув плечами, де Жюссак отошел от окна и направился к камину, чтобы согреться. Усевшись в удобное кресло, он с наслаждением протянул руки к огню. Сразу стало теплее.
Глядя на огонь, де Жюссак вдруг вспомнил матушку. Когда он был маленьким, в канун церковных праздников матушка часто читала ему отрывки из Священного Писания. Она была прекрасной чтицей, и в ее устах святые Евангелия звучали как сладостная музыка. Казалось, ее голос до сих пор звучит в ушах: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас».* Любите врагов ваших… Де Жюссак задумался. Первым на ум пришел д'Артаньян – враг №1. При одной мысли о нем лицо де Жюссака исказила злоба, и светлые воспоминания о детстве мигом вылетели у него из головы. Наглый мальчишка, щенок! Еще молоко на губах не обсохло, а туда же! И этот выскочка осмелился одержать над ним верх! Так посрамить его, де Жюссака, одного из лучших клинков Франции! Как последнего сопляка! Де Жюссак с силой стиснул подлокотники кресла, он был вне себя от гнева. Каков нахал! Ну ничего, он дорого заплатит за это поражение!
Внезапно де Жюссаку пришла в голову неожиданная мысль, от которой его ярость немного улеглась. А разве сам он никогда не был таким? Разве он не шел тем же путем, что и его обидчик? И разве они не соседи? Правда, д'Артаньян был родом из Беарна, а де Жюссак – из Лангедока, но он родился и вырос в той части Лангедока, которая когда-то входила в состав Гаскони. И хотя это было очень давно, отец всегда говорил де Жюссаку, что в его жилах течет гасконская кровь. Впрочем, де Жюссак предпочитал считать себя гасконцем не из-за того, что их земли некогда были гасконскими, а из-за своей матери - она была родом из По. Но как бы там ни было, они оба - и он, и д'Артаньян - были сынами славной Гаскони. Де Жюссак прикрыл глаза и погрузился в воспоминания.
…Много лет назад, подобно д'Артаньяну и другим искателям приключений, восемнадцатилетний де Жюссак отправился в Париж в поисках счастья. Правда, в отличие от д'Артаньяна, у него все шло без сучка без задоринки. Его конь хоть и не был Буцефалом, но не был и Росинантом, а потому не вызывал насмешек. До Парижа де Жюссак добрался без приключений, если не считать драки в придорожном трактире, где он вступился за хорошенькую дочку трактирщика, к которой пристал какой-то вдрызг пьяный молодчик. Де Жюссак одержал победу, отделавшись лишь несколькими синяками и ушибами, а красотка Катрин (так звали дочь трактирщика) одарила его благодарным взглядом.
В Париже де Жюссак без особого труда разыскал своего дядю. Антуан де Жюссак радушно принял племянника, и вскоре благодаря дядюшкиным связям де Жюссак оказался в королевской гвардии. Там он встретил своего друга детства Луи де Мориака, довольно быстро нашел друзей и среди других гвардейцев и с головой окунулся в водоворот парижской жизни. Дежурства, караулы, попойки, карты… не обходилось и без поединков (де Жюссак усмехнулся). И конечно, любовь. Де Жюссак был без памяти влюблен в дочь дяди Антуана, Анну де Жюссак. Стройная фигурка, бездонные голубые глаза, золотые волосы, белоснежная кожа, обворожительная улыбка и к тому еще добрая душа и веселый нрав - этого было достаточно, чтобы любому вскружить голову. Что до самой Анны, она любила своего кузена нежной любовью сестры. Правда, де Жюссак не терял надежды на то, что со временем сумеет пробудить в ней настоящую любовь.
Спустя некоторое время де Жюссак и Мориак приняли участие в заговоре против Кончини. И хотя им выпала всего лишь роль наблюдателей (они были готовы взяться за оружие по первому знаку, однако их услуги не понадобились), король пообещал, что не забудет тех, кто помог ему избавиться от ненавистного временщика; друзья не без оснований считали, что это относится и к ним, и надеялись на большие милости («Как это было наивно!» – подумал де Жюссак).
И вот в то самое время, когда молодому гасконцу казалось, что все его мечты осуществились или близки к осуществлению, случилось то, чего никто не мог предвидеть. Де Жюссак узнал, что в любви к Анне у него есть соперник, и этот соперник – не кто иной, как Луи де Мориак, его лучший друг. Это открытие как громом поразило обоих друзей. Они оказались соперниками, однако не желали приносить свою дружбу в жертву любви. Сперва они пытались перещеголять друг друга в благородстве, отказываясь от своей любви, а потом де Жюссак предложил предоставить выбор самой Анне. Мориак согласился, что это будет честнее. Де Жюссак отправился к кузине и все ей рассказал. Немного помедлив, Анна смущенно ответила, что любит Луи де Мориака. Этот ответ стал жестоким ударом для де Жюссака, но он постарался ничем не выдать свою боль. Через некоторое время Луи и Анна поженились и уехали из Парижа. Де Жюссак всеми силами старался избегать встреч с ними. Прошло еще несколько лет. Де Жюссака заметил Ришелье, тогда еще епископ Люсонский, и предложил перейти к нему на службу. Де Жюссак согласился, и с той минуты началась его служба кардиналу.
…И вот теперь, вспоминая свою молодость и свой путь, де Жюссак вынужден был признать, что в юности немногим отличался от своего недруга. Он испытал все то же, что и д'Артаньян: мечты о славе и почестях, надежды на монаршую милость, оказавшиеся пустыми, любовь, обернувшуюся трагедией, и боль. Однако несмотря на все несчастья, на все невзгоды и удары судьбы, что бы ни случилось, с д'Артаньяном всегда оставались его друзья. Даже когда их не было рядом, д'Артаньян знал, что они есть, и это укрепляло его. А он, де Жюссак пожертвовал своей любовью ради счастья лучшего друга и женщины, которую он любил больше всего на свете, и получил взамен лишь одиночество. И хотя в глубине души де Жюссак чувствовал, что поступил правильно, со временем его боль притуплялась, но не проходила до конца. Его захлестнуло чувство зависти и досады. Ну почему судьба так несправедлива? Один гасконец получает все, другой – ничего. Глухая ненависть зашевелилась в сердце де Жюссака. Но странно, теперь к ней примешивалась – возможно ли это? – какая-то усталость. Может быть, правду говорят, что черные мысли иссушают душу?
Он поднялся и подошел к окну. Ветра уже не было. Стояла торжественная и спокойная тишина. Де Жюссак вдруг подумал, что ему не стоит роптать. Пути Господни неисповедимы. Их с д'Артаньяном судьбы связаны неразрывной нитью, это он давно понял. Так может быть, однажды Провидение сведет их вместе еще раз, и тогда они смогут рассчитаться друг с другом и покончить с этим раз и навсегда. Ведь, чего греха таить, де Жюссак питал самое неподдельное уважение к четверым друзьям, и только горечь поражения не давала ему простить д'Артаньяна без решающего поединка. Но де Жюссак знал – если д'Артаньян покажет себя действительно достойным противником, а не выскочкой, которому просто повезло, он с легким сердцем сможет простить своего обидчика. И от этой мысли де Жюссаку вдруг стало удивительно легко и свободно впервые за долгое время. Он вздохнул полной грудью и посмотрел на небо.
В эту самую минуту на небе зажглась звезда. И почти сразу же зазвонили колокола Сен-Жермен-л'Оксерруа. Им вторили колокола собора Богоматери и других церквей Парижа.
Де Жюссак перекрестился, и его лицо озарила тихая радость. На душе у него было светло.
--------------------------------------------------------------------------------

* Мф., 5, 44